Там она, в Путивле, раным-рано

На стене стоит и причитает:

«Ветр-ветрило! Что ты, господине,

Что ты веешь, что на легких крыльях

Носишь стрелы в храбрых воев лады!

В небесах, под облаки бы веял,

По морям кораблики лелеял,

А то веешь, веешь — развеваешь

На ковыль-траву мое веселье…»

Там она, в Путивле, раным-рано

На стене стоит и причитает:

«Ты ли, Днепр мой, Днепр ты мой Словутич!

По земле прошел ты Половецкой,

Пробивал ты каменные горы!

Ты ладьи лелеял Святослава,

До земли Кобяковой носил их…

Прилелей ко мне мою ты ладу,

Чтоб мне слез не слать к нему с тобою

По сырым зорям на сине море!…»

Рано-рано уж она в Путивле

На стене стоит и причитает:

«Светлое, трисветлое ты, Солнце,

Ах, для всех красно, тепло ты, Солнце!

Что ж ты, Солнце, с неба устремило

Жаркий луч на лады храбрых воев!

Жаждой их томишь в безводном поле,

Сушишь-гнешь несмоченные луки,

Замыкаешь кожаные тулы…»

Сине море прыснуло к полночи.

Мглой встают, идут смерчи морские:

Кажет Бог князь-Игорю дорогу

Из земли далекой Половецкой

К золотому отчему престолу.

Погасают сумерки сквозь тучи…

Игорь спит — не спит, крылатой мыслью

Мерит поле ко Донцу от Дона.

За рекой Овлур к полночи свищет,

По коня он свищет, повещает:

«Выходи, князь Игорь, из полона».

Ветер воет, проносясь по степи,

И шатает вежи половецки;

Шелестит-шуршит ковыль высокий,

И шумит-гудит земля сырая…

Горностаем скок в тростник князь Игорь,

Что бел гоголь по воде ныряет,

На быстра добра коня садится;

По лугам Донца что волк несется;

Что сокол летит в сырых туманах,

Лебедей, гусей себе стреляет

На обед, на завтрак и на ужин.