Перевод А. Майкова

Не начать ли нашу песнь, о братья,

Со сказаний о старинных бранях, —

Песнь о храброй Игоревой рати

И о нем, о сыне Святославле!

И воспеть их, как поется ныне,

Не гоняясь мыслью за Бояном!

Песнь слагая, он, бывало, вещий,

Быстрой векшей по лесу носился,

Серым волком в чистом поле рыскал,

Что орел ширял под облаками!

Как воспомнит брани стародавни,

Да на стаю лебедей и пустит

Десять быстрых соколов вдогонку;

И какую первую настигнет,

Для него и песню пой та лебедь, —

Песню пой о старом Ярославе ль,

О Мстиславе ль, что в бою зарезал,

Поборов, касожского Редедю,

Аль о славном о Романе Красном…

Но не десять соколов то было —

Десять он перстов пускал на струны,

И князьям, под вещими перстами,

Сами струны славу рокотали!..

Поведем же, братия, сказанье

От времен Владимировых древних,

Доведем до Игоревой брани,

Как он думу крепкую задумал,

Наострил отвагой храброй сердце,

Распалился славным ратным духом

И за землю Русскую дружину

В степь повел на ханов половецких.

У Донца был Игорь, только видит —

Словно тьмой полки его прикрыты,

И воззрел на светлое он Солнце —

Видит: Солнце — что двурогий месяц,

А в рогах был словно угль горящий;

В темном небе звезды просияли;

У людей в глазах позеленело.

«Не добра ждать», — говорят в дружине.

Старики поникли головами:

«Быть убитым нам или плененным!»

Князь же Игорь: «Братья и дружина,

Лучше быть убиту, чем плененну!

Но кому пророчится погибель —

Кто узнает, нам или поганым?

А посядем на коней на борзых

Да посмотрим синего-то Дону!»

Не послушал знаменья он Солнца,

Распалясь взглянуть на Дон великий!

«Преломить копье свое, — он кликнул, —

Вместе с вами, русичи, хочу я

На конце неведомого поля!

Или с вами голову сложити,

Иль испить златым шеломом Дону!»

О Боян, о вещий песнотворец,

Соловей времен давно минувших!

Ах, тебе б певцом быть этой рати!

Лишь скача по мысленному древу,

Возносясь орлом под сизы тучи,

С древней славой новую свивая,

В путь Троянов мчась чрез дол на горы,

Воспевать бы Игореву славу!

То не буря соколов помчала,

То не стаи галчьи побежали

Чрез поля-луга на Дон великий…

Ах, тебе бы петь, о внук Велесов!..

За Сулой-рекою да ржут кони,

Звон звенит во Киеве во стольном,

В Новеграде затрубили трубы,

Веют стяги красные в Путивле…

Поджидает Игорь мила брата;

А пришел и Всеволод, и молвит:

«Игорь, брат, един ты свет мой светлый!

Святославли мы сыны, два брата!

Ты седлай коней своих ретивых,

А мои оседланы уж в Курске!

И мои куряне ль не смышлены!

Повиты под бранною трубою.

Повзросли под шлемом и кольчугой,

Со конца копья они вскормлёны!

Все пути им сведомы, овраги!

Луки туги, тулы отворёны,

Остры сабли крепко отточёны,

Сами скачут, словно волки в поле,

Алчут чести, а для князя славы!..

И вступил князь Игорь во злат стремень,

И дружины двинулись за князем.

Солнце путь их тьмою заступало;

Ночь пришла — та взвыла, застонала

И грозою птиц поразбудила.

Свист звериный встал кругом по степи;

Высоко поднявшися по древу,

Черный Див закликал, подавая

Весть на всю незнаемую землю,

На Сулу, на Волгу и Поморье,

На Корсунь и Сурожское море,

И тебе, болван тмутороканский!

И бегут неезжими путями

К Дону тьмы поганых, и отвсюду

От телег их скрыл пошел, — ты скажешь:

Лебедей испуганные крики.