Страница 5 из 9
Князь же
Ольгерд Литовский, в согласии с прежним замыслом, собрал литовцев много и
варягов, и жмуди и пошел на помощь Мамаю. И пришел к городу Одоеву, но,
прослышав, что князь великий собрал великое множество воинов, — всю русь и
словен, да пошел к Дону против царя Мамая, — прослышав также, что Олег
испугался, — и стал тут с тех пор недвижимо, и понял тщетность своих помыслов,
о союзе своем с Олегом Рязанским теперь сожалел, метался и негодовал, говоря:
«Если человеку не хватает своего ума, то напрасно чужого ума ищет: никогда ведь
не бывало, чтобы Литву поучала Рязань! Ныне же свел меня с ума Олег, а сам и
пуще погиб. Так что теперь побуду я здесь, пока не услышу о московской победе».
В то же
время прослышали князья Андрей Полоцкий и князь Дмитрий Брянский, Ольгердовичи,
что великая беда и забота отяготили великого князя Дмитрия Ивановича
Московского и все православное христианство от безбожного Мамая. Были же те
князья отцом своим, князем Ольгердом, нелюбимы из-за мачехи их, но ныне Богом
возлюблены были и святое крещение приняли. Были они, будто какие колосья
плодовитые, сорняком подавляемые: живя среди нечестия, не могли плода
достойного породить. И посылает князь Андрей к брату своему, князю Дмитрию,
тайно письмо небольшое, в нем же написано так: «Знаешь, брат мой возлюбленный,
что отец наш отверг нас от себя, но отец наш небесный, Господь Бог, сильней
возлюбил нас и просветил святым крещением, дав нам закон свой, чтобы жить по
нему, и отрешил нас от пустой суеты и от нечистой пищи; мы же теперь чем за то
Богу воздадим? Так устремимся, брате, на подвиг благой для подвижников Христа,
источника христианства, пойдем, брате, на помощь великому князю Дмитрию
Московскому и всем православным христианам, ибо большая беда наступила для них
от поганых измаилтян, да еще и отец наш с Олегом Рязанским присоединились к
безбожным и преследуют православную веру христианскую. Нам, брате, следует
святое писание исполнить, говорящее: «Братья, в бедах отзывчивы будьте!» Не
сомневайся же, брат, будто отцу мы противиться будем, ведь вот как евангелист
Лука передал слова Господа нашего Иисуса Христа: „Преданы будете родителями и
братьями и умрете за имя Мое; претерпевший же до конца — спасется!“ Выберемся,
брат, из давящего этого сорняка и привьемся к истинному плодовитому Христову
винограду, возделанному рукою Христовой. Теперь ведь, брат, устремляемся мы не
земной ради жизни, но почести в небесах желая, которую Господь дает творящим
волю его».
Князь же
Дмитрий Ольгердович, прочтя письмо брата своего старшего, возрадовался и
заплакал от радости, говоря: «Владыко, Господи человеколюбец, дай же рабам
твоим желание совершить таким путем подвиг этот благой, что открыл ты брату
моему старшему!» И велел послу: «Скажи брату моему, князю Андрею: готов я
сейчас же по твоему приказу, брат и господин. Сколько есть войска моего, то все
вместе со мною, потому что по Божьему промыслу собрались мы для предстоящей
войны с дунайскими татарами. И еще скажи брату моему, слышал я также от
пришедших ко мне сборщиков меда из Севрской земли, говорят, что уже великий князь
Дмитрий на Дону, ибо там дождаться хочет злых сыроядцев. И нам следует идти к
Севере и там соединиться: надо держать нам путь на Северу, и таким путем
утаимся от отца своего, чтобы не помешал нам постыдно».
Через
несколько дней сошлись оба брата, как решили, со всеми силами в Северской земле
и, свидясь, порадовались, как некогда Иосиф с Вениамином, видя с собою
множество людей, бодрых и снаряженных умелых ратников. И достигли быстро Дона,
и догнали великого князя Дмитрия Ивановича Московского еще на этой стороне
Дона, на месте, называемом Березуй, и тут соединились.
Князь же
великий Дмитрий с братом своим Владимиром возрадовались оба радостию великою
такой милости Божьей: ведь невозможно столь просто такому быть, чтобы дети отца
оставили и перехитрили его, как некогда волхвы Ирода, и пришли нам на помощь. И
многими дарами почтил их, и поехали своею дорогой, радуясь и славя святого
духа, от земного уже всего отрешась, ожидая себе бессмертного иного искупленья.
Сказал же им князь великий: «Братья мои милые, по какой нужде пришли вы сюда?»
Они же ответили: «Господь Бог послал нас к тебе на помощь!» Князь же великий
сказал: «Воистину подобны вы праотцу нашему Аврааму, который быстро Лоту помог,
и еще вы подобны доблестному великому князю Ярославу, который отомстил за кровь
братьев своих». И тотчас послал такую весть князь великий в Москву
преосвященному митрополиту Киприану: «Ольгердовичи — князья пришли ко мне со
многими силами, а отца своего оставили». И вестник быстро добрался до
преосвященного митрополита. Архиепископ же, прослышав о том, встал на молитву,
говоря со слезами: «Господи владыко человеколюбец, ибо противные нам ветры в
тихие превращаешь!» И послал во все соборные церкви и монастыри, повелел
усердно молитвы творить день и ночь к Вседержителю-Богу. И послал в монастырь к
преподобному игумену Сергию, чтобы внял их молитвам Бог. Княгиня же великая
Евдокия, услышав о том великом Божьем милосердии, начала щедрые милостыни
раздавать и постоянно пребывала в святой церкви, молясь день и ночь.
Это же
снова оставим и к прежнему возвратимся.
Когда
князь великий был на месте, называемом Березуй, за двадцать три поприща от Дона
настал уже пятый день месяца сентября — день памяти святого пророка Захарии (в
тот же день и убиение предка Дмитрия — князя Глеба Владимировича), и прибыли
двое из его сторожен заставы, Петр Горский и Карп Олексин, пришли знатного
языка из числа сановников царского двора. Рассказывает тот язык: «Уже царь
Кузьмине гати стоит, но не спешит, поджидает Ольгерда Литовского да Олега
Рязанского; руководствуясь сведениями, полученными от Олега, о твоих сборах
царь не ведает и встречи тобою не ожидает; через три же дня должен быть на
Дону». Князь великий спросил его силе царской, и тот ответил: «Несчетное
множество войск его сила, никто их не сможет перечесть».
Князь же
великий стал совещаться с братом своим и со вновь обретенною братьею, с
литовскими князьями: «Здесь ли и дальше останемся или Дон перейдем?» Сказали
ему Ольгердовичи: «Если хочешь твердого войска, то прикажи за Дон перейти,
чтобы не было ни у одного мысли об отступлении; о великой же силе врага не
раздумывай, ибо не в силе Бог, но в правде: Ярослав, перейдя реку, Святополка
победил, прадед твой, князь великий Александр, Неву-реку перейдя, короля
победил, и тебе, призывая Бога следует то же сделать. И если разобьем врага, то
все спасемся, если же погибнем, то все общую смерть примем — от князей и до
простых людей Тебе же, государю великому князю, ныне нужно забыть о смерти,
смелыми словами речь говорить, чтобы от тех речей укрепилось войско твое: мы
ведь видим, какое великое множество избранных витязей в войске твоем».
И князь
великий приказал войску всему через Дон переправляться.
А в это
время разведчики поторапливают, ибо приближаются поганые татары. И многие сыны
русские возрадовались радостью великую, чая желанного своего подвига, о котором
еще на Руси мечтали.
А за
многие дни множество волков стекалось на место то, завывая страшно, беспрерывно
все ночи, предчувствуя грозу великую. У храбрых людей в войсках сердца
укрепляются, другие же люди в войсках, ту прослышав грозу, совсем приуныли:
ведь небывалая рать собралась, безумолчно перекликаются, и галки своим языком
говорят, и орлы, во множестве с устья Дона слетевшись, по воздуху паря,
клекчут, и многие звери свирепо воют, ожидая того дня грозного, Богом
предопределенного, в который должны лечь тела человеческие: такое будет
кровопролитие, будто вода морская. От того-то страха и ужаса великие деревья
преклоняются и трава расстилается».
|