Страница 2 из 9
И другого
послал скоро своего вестника князь Олег Рязанский со своим письмом, написано же
в грамоте было так: «К великому князю Ольгерду Литовскому — радоваться великою
радостию! Известно ведь, что издавна ты замышлял на великого князя Димитрия
Ивановича Московского, с тем чтобы изгнать его из Москвы и самому завладеть
Москвою. Ныне же, княже, настало наше время, ибо великий царь Мамай грядет на
него и на землю его. И сейчас, княже, присоединимся мы оба к царю Мамаю, ибо
знаю я, что царь даст тебе город Москву, да и другие города, что поближе к
твоему княжеству, а мне отдаст он город Коломну, да Владимир, да Муром, которые
к моему княжеству поближе стоят. Я же послал своего гонца к царю Мамаю с
великою честью и со многими дарами, так же и ты пошли своего гонца, и что у
тебя есть из даров, то пошли ты к нему, грамоты свои написав, а как — сам
знаешь, ибо больше меня понимаешь в том».
Князь же
Ольгерд Литовский, прознав про все это, очень рад был великой похвале друга
своего князя Олега Рязанского и отправляет быстро посла к царю Мамаю с великими
дарами и подарками для царских забав. А пишет свои грамоты так: «Восточному
великому царю Мамаю! Князь Ольгерд Литовский, присягавший тебе, много тебя
молит. Слышал я, господин, что хочешь наказать свой удел, своего слугу,
московского князя Димитрия, потому и молю тебя, свободный царь, раб твой:
великую обиду наносит князь Димитрий Московский улуснику твоему князю Олегу
Рязанскому, да и мне также большой вред чинит. Господин царь, свободный Мамай!
Пусть придет власть твоего правления теперь и в наши места, пусть обратится, о
царь, твое внимание на наши страдания от московского князя Димитрия Ивановича».
Помышляли
же про себя Олег Рязанский и Ольгерд Литовский, говоря так: «Когда услышит
князь Димитрий о приходе царя, и о ярости его, и о нашем союзе с ним, то убежит
из Москвы в Великий Новгород, или на Белоозеро, или на Двину, а мы сядем в
Москве и в Коломне. Когда же царь придет, мы его с большими дарами встретим и с
великою честью, и умолим его, возвратится царь в свои владения, а мы княжество
Московское по царскому велению разделим меж собою — то к Вильне, а то к Рязани,
и даст нам царь Мамай ярлыки свои и потомкам нашим после нас». Не ведали ведь,
что замышляют и что говорят, как несмышленые малые дети, не ведающие Божьей
силы и Господнего предначертания. Ибо воистину сказано: «Если кто к Богу веру с
добрыми делами и правду в сердце держит и на Бога уповает, то такого человека
Господь не предаст врагам в уничижение и на осмеянье».
Государь
же князь великий Дмитрий Иванович — добрый человек — образцом был
смиренномудрия, небесной жизни желал, ожидая от Бога грядущих вечных благ, не
ведая того, что на него замышляют злой заговор ближние его друзья. О таких ведь
пророк и сказал: «Не сотвори ближнему своему зла и не рой, не копай врагу
своему ямы, но на Бога-Творца надейся, Господь Бог может оживить и умертвить».
Пришли же
послы к царю Мамаю от Ольгерда Литовского и от Олега Рязанского и принесли ему
большие дары и грамоты. Царь же принял дары и письма благосклонно и, заслушав
грамоты и послов почтя, отпустил и написал ответ такой: «Ольгерду Литовскому и
Олегу Рязанскому. За дары ваши и за восхваление ваше, ко мне обращенное, каких
захотите от меня владений русских, теми одарю вас. А вы в верности мне
присягните и скорее идите ко мне и одолейте своего недруга. Мне ведь ваша
помощь не очень нужна: если бы я теперь пожелал, то своею силою великою я бы и
древний Иерусалим покорил, как прежде халдеи. Теперь же поддержать вас хочу
моим именем царским и силою, а вашею клятвой и властью вашей разбит будет князь
Дмитрий Московский, и грозным станет имя ваше в странах ваших моею угрозой.
Ведь если мне, царю, предстоит победить царя, подобного себе, то мне подобает и
надлежит царскую честь получить. Вы же теперь идите от меня и передайте князьям
своим слова мои».
Послы же,
возратясь от царя к своим князьям, сказали им: «Царь Мамай приветствует вас и
очень, за восхваление ваше великое, благорасположен к вам!» Те же, скудные
умом, порадовались суетному привету безбожного царя, не ведая того, что Бог
дает власть кому пожелает. Теперь же — одной веры, одного крещения, а с
безбожным соединились вместе преследовать православную веру Христову. О таких
ведь пророк сказал: «Воистину сами себя отсекли от доброго масличного древа и
привились к дикой маслине».
Князь же
Олег Рязанский стал торопиться отправлять к Мамаю послов, говоря: «Выступай,
царь, скорее на Русь!» Ибо говорит великая мудрость: «Путь нечестивых погибнет,
ибо собирают на себя досаду и поношение». Ныне же этого Олега окаянного новым
Святополком назову.
И
прослышал князь великий Дмитрий Иванович, что надвигается на него безбожный
царь Мамай со многими ордами и со всеми силами, неустанно ярясь на христиан и
на Христову веру и завидуя безголовому Батыю, и сильно опечалился князь великий
Дмитрий Иванович из-за нашествия безбожных. И, став пред святою иконою Господня
образа, что в изголовье его стояла, и, упав на колени свои, стал молиться и
сказал: «Господи! Я, грешный, смею ли молиться тебе, смиренный раб твой? Но к
кому обращу печаль мою? Лишь на тебя надеясь, Господи, и вознесу печаль мою. Ты
же, Господи, царь, владыка, светодатель, не сотвори нам, Господи, того, что
отцам нашим сотворил, наведя на них и на их города злого Батыя, ибо еще и
сейчас, Господи, тот страх и трепет великий в нас живет. И ныне, Господи, царь,
владыка, не до конца прогневайся на нас, знаю ведь, Господи, что из-за меня
грешного, хочешь всю землю нашу погубить; ибо я согрешил пред тобою больше всех
людей. Сотвори мне, Господи, за слезы мои, как Иезекии, и укроти, Господи,
сердце свирепому этому зверю!» Поклонился и сказал: «На Господа уповал — и не
погибну». И послал за братом своим, за князем Владимиром Андреевичем в Боровск,
и за всеми князьями русскими скорых гонцов разослал, и за всеми воеводами на
местах, и за детьми боярскими, и за всеми служилыми людьми. И повелел им скоро
быть у себя в Москве.
Князь же
Владимир Андреевич прибыл быстро в Москву, и все князья и воеводы. А князь
великий Дмитрий Иванович, взяв брата своего князя Владимира Андреевича, пришел
к преосвященному митрополиту Киприану и сказал ему: «Знаешь ли, отче наш,
предстоящее нам испытание великое, — ведь безбожный царь Мамай движется на нас,
неумолимую в себе ярость распаляя?» И митрополит отвечал великому князю:
«Поведай мне, господин мой, чем ты пред ним провинился?» Князь же великий
сказал: «Проверил я, отче, все точно, что все по заветам наших отцов, и даже
еще больше, выплатил дани ему». Митрополит же сказал: «Видишь, господин мой,
попущением Божьим ради наших грехов идет он полонить землю нашу, но вам
надлежит, князьям православным, тех нечестивых дарами удовлетворить хотя бы и
вчетверо. Если же и после того не смирится, то Господь его усмирит, потому что
Господь дерзким противится, а смиренным благодать подает. Так же случилось
когда-то с Великим Василием в Кесарии: когда злой отступник Юлиан, идя на
персов, захотел разорить город его Кесарию, Василий Великий помолился со всеми
христианами Господу Богу, собрал много золота и послал к нему, чтобы утолить
жадность преступника. Тот же, окаянный, только сильнее разъярился, и Господь
послал на него воина своего, Меркурия, уничтожить его. И невидимо пронзен был в
сердце нечестивый, жизнь свою жестоко окончил. Ты же, господин мой, возьми
золота, сколько есть у тебя, и пошли навстречу ему и скорей образумишь его».
Князь же
великий Дмитрий Иванович послал к нечестивому царю Мамаю избранного своего
юношу, по имени Захарий Тютчев, испытанного разумом и смыслом, дав ему много
золота и двух переводчиков, знающих татарский язык. Захарий же, дойдя до земли
Рязанской и узнав, что Олег Рязанский и Ольгерд Литовский присоединились к
поганому царю Мамаю, послал быстро вестника скрытно к великому князю.
|