Страница 3 из 9
Князь же
великий Дмитрий Иванович, услышав ту весть, воскорбел сердцем, и исполнился
ярости и печали, и начал молиться: «Господи, Боже мой, на тебя надеюсь, правду
любящего. Если мне враг вред наносит, то следует мне терпеть, ибо искони он
является ненавистником и врагом роду христианскому; но вот друзья мои близкие
замыслили против меня. Суди, Господи, их и меня, я ведь им никакого зла не
причинил, кроме того, что дары и почести от них принимал, но и им в ответ я также
дарил. Суди же, Господи, по правде моей, пусть покончится злоба грешных».
И, взяв
брата своего, князя Владимира Андреевича, пошел во второй раз к преосвященному
митрополиту и поведал ему, как Ольгерд Литовский и Олег Рязанский соединились с
Мамаем на нас. Преосвященный же митрополит сказал: «А сам ты, господин, не
нанес ли какой обиды им обоим?» Князь же великий прослезился и сказал: «Если я
перед Богом грешен или перед людьми, то перед ними ни единой черты не преступил
по закону отцов своих. Ибо знаешь и сам, отче, что удовлетворен я своими
пределами, и им никакой обиды не нанес, и не знаю, отчего преумножались против
меня вредящие мне». Преосвященный же митрополит сказал: «Сын мой, господин
князь великий, да осветятся веселием очи твои сердечные: закон Божий почитаешь
и творишь правду, так как праведен Господь, и ты возлюбил правду. Ныне же
окружили тебя, как псы многие; суетны и тщетны их попытки, ты же именем
Господним обороняйся от них. Господь справедлив и будет тебе истинным
помощником. А от всевидящего ока Господня, где можно скрыться — и от твердой
руки его?
И князь
великий Дмитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром Андреевичем, и со
всеми русскими князьями и воеводами обдумали, как сторожевую заставу крепкую
устроить в поле, и послали в заставу лучших своих и опытных воинов: Родиона
Ржевского, Андрея Волосатого, Василия Тупика, Якова Ослябятева и других с ними
закаленных воинов. И повелел им на Тихой Сосне сторожевую службу нести со
всяким усердием, и ехать к Орде, и языка добыть, чтобы узнать истинные
намерения царя.
А сам
князь великий по всей Русской земле быстрых гонцов разослал со своими грамотами
по всем городам: «Будьте же все готовы идти на мою службу, на битву с
безбожными агарянами татарами; соединимся же в Коломне на Успение святой Богородицы».
И так как
сторожевые отряды задержались в степи, князь великий вторую заставу послал:
Клементия Полянина, Ивана Святославича Свесланина, Григория Судакова и других с
ними, приказав им скорее возвращаться. Те же встретили Василия Тупика: ведет языка
к великому князю, язык же из людей царского двора, из сановных мужей. И
сообщает великому князю, что неотвратимо Мамай надвигается на Русь и что
списались друг с другом и соединились с ним Олег Рязанский и Ольгерд Литовский.
А не спешит царь оттого идти, что осени дожидается.
Услышав
же от языка такое известие о нашествии безбожного царя, великий князь стал
утешаться в Боге и призвал к твердости брата своего князя Владимира и всех
князей русских, говоря: «Братья князья русские, из рода мы все князя Владимира
Святославича Киевского, которому открыл Господь познать православную веру, как
Евстафию Плакиде; просветил он всю землю Русскую святым крещением, извел нас от
мучений язычества, и заповедовал нам ту же веру святую твердо держать и хранить
и биться за нее. Если кто за нее пострадает, тот в будущей жизни ко святым
первом ученикам за веру Христову причислен будет. Я же, братья, за веру
Христову хочу пострадать даже и до смерти». Они же ему ответили все согласно,
будто одними устами: «Воистину ты, государь, исполни закон Божий и последовал
евангельской заповеди, ибо сказал Господь: «Если кто пострадает имени моего
ради, то после воскресения сторицей получит жизнь вечную». И мы, государь,
сегодня готовы умереть с тобою и головы свои положить за святую веру
христианскую и за твою великую обиду».
Князь же
великий Дмитрий Иванович, услышав это от брата своего князя Владимира
Андреевича и от всех князей русских, что решаются за веру сразиться, повелел
всему войску своему быть у Коломны на Успение святой Богородицы: «Тогда
пересмотрю полки и каждому полку воеводу назначу». И все множество людей будто
одними устами сказало: «Дай же нам, Господи, решение это исполнить имени твоего
ради святого!»
И пришли
к нему князья Белозерские, готов они к бою, и прекрасно снаряжено войско князь
Федор Семенович, князь Семен Михайлович, князь Андрей Кемский, князь Глеб
Каргопольский и андомские князья; пришли и ярославские князья со своими
полками: князь Андрей Ярославский, князь Роман Прозоровский князь Лев Курбский,
князь Дмитрий Ростовский и прочие многие князья.
Тут же,
братья, стук стучит и будто гром гремит в славном городе Москве — то идет
сильная рать великого князя Дмитрия Ивановича и гремят русские сыны своими
золочеными доспехами.
Князь же
великий Дмитрий Иванович, взял с собою брата своего, князя Владимира
Андреевича, и всех князей русских, поехал к живоначальной Троице на поклон к
отцу своему духовному, преподобному старцу Сергию, благословение получить от
святой той обители. И упросил его преподобный игумен Сергий, чтобы прослушал он
святую литургию, потому что был тогда день воскресный и чтилась память святых
мучеников Флора и Лавра. По окончании же литургии просил святой Сергий со всею
братьею великого князя, чтобы откушал хлеба в доме живоначальной Троицы, в
обители его. Великий же князь был в замешательстве, ибо пришлю к нему вестники,
что уже приближаются поганые татары, и просил он преподобного, чтобы его
отпустил. И ответил ему преподобный старец: «Это твое промедление двойным для
тебя послушанием обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец
носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы
плетутся». Князь же великий откушал хлеба у них, а игумен Сергий в то время
велел воду освящать с мощей святых мучеников Флора и Лавра. Князь же великий
скоро от трапезы встал, и преподобный Сергий окропил его священной водою и все
христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением
на челе. И сказал: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и
Господь Бог будет тебе помощником и заступником», и добавил ему тихо:
«Победишь, господин, супостатов своих, как подобает тебе, государь наш». Князь
же великий сказал: «Дай мне, отче, двух воинов из своей братии — Пересвета
Александра и брата его Андрея Ослябу, тем ты и сам нам поможешь». Старец же
преподобный велел тем обоим быстро готовиться идти с великим князем, ибо были
известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили. Они же тот час
послушались преподобного старца и не отказались от его повеления. И дал он им
вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел
им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя. И передал их в руки великого
князя, и сказал: «Вот тебе мои воины, а твои избранники»; и сказал им: «Мир
вам, братья мои, твердо сражайтесь, как славные воины за веру Христову и за все
православное христианство с погаными половцами». И осенил Христовым знамением
все войско великого князя — мир и благословение.
Князь же
великий возвеселился сердцем, но никому не поведал, что сказал ему преподобный
Сергий. И пошел он к славному своему городу Москве, радуясь благословению
святого старца, словно сокровище непохищаемое получил. И, вернувшись в Москву,
пошел с братом своим, с князем Владимиром Андреевичем, к преосвященному митрополиту
Киприану, и поведал ему тайно все, что сказал лишь ему старец святой Сергий, и
какое благословение дал ему и всему его православному войску. Архиепископ же
повелел эти слова сохранить в тайне, не говорить никому.
Когда же
наступил четверг 27 августа, день памяти святого отца Пимена Отшельника, в тот
день решил князь великий выйти навстречу безбожным татарам. И, взяв с собою
брата своего князя Владимира Андреевича, стал в церкви святой Богородицы пред
образом Господним, сложив руки на груди, потоки слез проливая, молясь, и
сказал: «Господи Боже наш, владыко великий, твердый, воистину ты — царь славы,
помилуй нас, грешных, когда унываем, к тебе единому прибегаем, нашему спасителю
и благодетелю, ибо твоею рукою созданы мы. Но знаю я, Господи, что прегрешения
мои уже покрывают голову мою, и теперь не оставь нас, грешных, не отступи от
нас. Суди, Господи, притесняющих меня и оборони от борющихся со мною; возьми,
Господи, оружие и щит и стань на помощь мне. Дай же мне, Господи, победу над
моими врагами, пусть и они познают славу твою». И затем приступил к
чудотворному образу госпожи Богородицы, который Лука-евангелист написал, и
сказал: «О чудотворная госпожа Богородица, всего создания человеческого
заступница, ибо благодаря тебе познали мы истинного Бога нашего, воплотившегося
и рожденного тобою. Не отдай же, госпожа, городов наших в разорение поганым
половцам, да не осквернят святых твоих церквей и веры христианской. Умоли,
госпожа Богородица, сына своего Христа, Бога нашего, чтобы смирил он сердца врагам
нашим, да не будет рука их над нами. И ты, госпожа наша пресвятая Богородица,
пошли нам свою помощь и нетленною своею ризою покрой нас, чтобы не страшились
мы ран, на тебя ведь надеемся, ибо твои мы рабы. Знаю же я, госпожа, если
захочешь — поможешь нам против злобных врагов, этих поганых половцев, которые
не призывают твоего имени; мы же, Госпожа Пречистая Богородица, на тебя
надеемся и на твою помощь. Ныне выступаем против безбожных язычников поганых
татар, умоли же ты сына своего, Бог нашего». И потом пришел к гробу блаженного
чудотворца Петра-митрополита и, сердечно к нему припадая, сказал: «О чудотворны
святитель Петр, по милости Божьей непрестанно творишь чудеса. И теперь настало
время тебе за нас молиться общему владыке всех, царь и милостивому спасителю.
Ибо теперь на меня ополчились супостаты поганые и на город твой Москву готовят
оружие. Тебя ведь Господь показал последующим поколениям нашим возжег тебя нам,
светлую свечу, и поставил на подсвечнике высоком светить всей земле Русской. И
тебе ныне подобает о нас, грешных молиться, чтобы не нашла на нас рука смерти и
рука грешника не погубила нас. Ты ведь страж наш твердый от вражеских
нападений, ибо твоя мы паства». И, окончив молитву, поклонился преосвященному
митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его отпустил в поход против
поганых татар; и, перекрестив ему чело, осенил его Христовым знамением, и
послал богосвященный собор свой с крестами, и со святыми иконами, и со
священной водой во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские,
чтобы каждый воин вышел благословенным и святою водою окропленным.
|