Страница 1 из 2
(в
переводе Д. С. Лихачева)
В год
6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою
множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и
радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных
как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь». И с этими всеми пошел
Олег на конях и в кораблях; и было кораблей числом 2000. И пришел к Царьграду:
греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал
воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили
множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли,
других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много
другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги.
И повелел
Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул
попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев
это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань,
какую захочешь». И остановил Олег воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не
принял его, так как было оно отравлено. И испугались греки, и сказали: «Это не
Олег, но святой Дмитрий, посланный на нас Богом». И приказал Олег дать дани на
2000 кораблей: по 12 гривен на человека, а было в каждом корабле по 40 мужей.
И
согласились на это греки, и стали греки просить мира, чтобы не воевал Греческой
земли. Олег же, немного отойдя от столицы, начал переговоры о мире с греческими
царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу Карла, Фарлафа, Вермуда,
Рулава и Стемида со словами: «Платите мне дань». И сказали греки: «Что хочешь,
дадим тебе». И приказал Олег дать воинам своим на 2000 кораблей по 12 гривен на
уключину, а затем дать дань для русских городов: прежде всего для Киева, затем
для Чернигова, для Переяславля, для Полоцка, для Ростова, для Любеча и для
других городов: ибо по этим городам сидят великие князья, подвластные Олегу.
«Когда приходят русские, пусть берут содержание для послов, сколько хотят; а
если придут купцы, пусть берут месячное на 6 месяцев: хлеб, вино, мясо, рыбу и
плоды. И пусть устраивают им баню — сколько захотят. Когда же русские
отправятся домой, пусть берут у царя на дорогу еду, якоря, канаты, паруса и что
им нужно». И обязались греки, и сказали цари и все бояре: «Если русские явятся
не для торговли, то пусть не берут месячное; пусть запретит русский князь
указом своим приходящим сюда русским творить бесчинства в селах и в стране
нашей. Приходящие сюда русские пусть живут у церкви святого Мамонта, и пришлют
к ним от нашего царства, и перепишут имена их, тогда возьмут полагающееся им
месячное, — сперва те, кто пришли из Киева, затем из Чернигова, и из
Переяславля, и из других городов. И пусть входят в город только через одни
ворота в сопровождении царского мужа, без оружия, по 50 человек, и торгуют,
сколько им нужно, не уплачивая никаких сборов».
Цари же
Леон и Александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали
друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по
закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом,
богом скота, и утвердили мир. И сказал Олег: «Сшейте для руси паруса из
паволок, а славянам копринные», — и было так. И повесил щит свой на вратах в
знак победы, и пошел от Царьграда. И подняла русь паруса из паволок, а славяне
копринные, и разодрал их ветер; и сказали славяне: «Возьмем свои толстины, не
даны славянам паруса из паволок». И вернулся Олег в Киев, неся золото, и
паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим, так как
были люди язычниками и непросвещенными.
В год
6419 (911). Явилась на западе большая звезда в виде копья.
В год
6420 (912). Послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между
греками и русскими, говоря так: «Список с договора, заключенного при тех же
царях Льве и Александре. Мы от рода русского — Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд,
Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид —
посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, —
светлых и великих князей, и его великих бояр, к вам, Льву, Александру и
Константину, великим в Боге самодержцам, царям греческим, для укрепления и для
удостоверения многолетней дружбы, бывшей между христианами и русскими, по
желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою его
русских. Наша светлость, превыше всего желая в Боге укрепить и удостоверить
дружбу, существовавшую постоянно между христианами и русскими, рассудили по
справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь
оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону
нашему.
Таковы
суть главы договора, относительно которых мы себя обязали по Божьей вере и
дружбе. Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки, и станем
любить друг друга от всей души и по всей доброй воле, и не дадим произойти,
поскольку это в нашей власти, никакому обману или преступлению от сущих под
рукою наших светлых князей; но постараемся, насколько в силах наших, сохранить
с вами, греки, в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу,
изъявлением и преданием письму с закреплением, клятвой удостоверяемую. Так же и
вы, греки, соблюдайте такую же непоколебимую и неизменную дружбу к князьям
нашим светлым русским и ко всем, кто находится под рукою нашего светлого князя
всегда и во все годы.
А о
главах, касающихся возможных злодеяний, договоримся так: те злодеяния, которые
будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а каким не
станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию
этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание,
каким окажется преступление.
Об этом:
если кто убьет, — русский христианина или христианин русского, — да умрет на
месте убийства. Если же убийца убежит, а окажется имущим, то ту часть его
имущества, которую полагается по закону, пусть возьмет родственник убитого, но
и жена убийцы пусть сохранит то, что полагается ей по закону. Если же окажется
неимущим бежавший убийца, то пусть останется под судом, пока не разыщется, а
тогда да умрет.
Если
ударит кто мечом или будет бить каким-либо другим орудием, то за тот удар или
битье пусть даст 5 литр серебра по закону русскому; если же совершивший этот
проступок неимущий, то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и
те самые одежды, в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть
клянется по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается
с него этот остаток.
Об этом:
если украдет что русский у христианина или, напротив, христианин у русского, и
пойман будет вор пострадавшим в то самое время, когда совершает кражу, либо
если приготовится вор красть и будет убит, то не взыщется смерть его ни от
христиан, ни от русских; но пусть пострадавший возьмет то свое, что потерял.
Если же добровольно отдастся вор, то пусть будет взят тем, у кого он украл, и
пусть будет связан, и отдаст то, что украл, в тройном размере.
Об этом:
если кто из христиан или из русских посредством побоев покусится (на грабеж) и
явно силою возьмет что-либо, принадлежащее другому, то пусть вернет в тройном
размере.
Если
выкинута будет ладья сильным ветром на чужую землю и будет там кто-нибудь из
нас, русских, и поможет сохранить ладью с грузом ее и отправить вновь в
Греческую землю, то проводим ее через всякое опасное место, пока не придет в
место безопасное; если же ладья эта бурей или на мель сев задержана и не может
возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русские, и проводим
их с товарами их поздорову. Если же случится около Греческой земли такая же
беда с русской ладьей, то проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары
той ладьи, так что если можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем (на
греческий берег) мы, русские. И когда приходим (мы, русские) в Греческую землю
для торговли или посольством к вашему царю, то (мы, греки) пропустим с честью
проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, русских,
прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть
будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.
Об этих:
если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками,
будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется русский или грек, то
пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его
купившие, или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина.
Также, если и на войне взят будет он теми греками, — все равно пусть
возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его, как уже
сказано выше.
|