При таком
положении дел истинным благодеянием может служить книжечка «Постановления о
литераторах и пр.». Она составляет не что иное, как извлечение важнейших правил
из Цензурного устава и дополнительных к нему постановлений, вошедших в первое
продолжение «Свода законов». Такое извлечение чрезвычайно облегчает знакомство
с цензурными постановлениями, если кто захочет узнать их существенные
основания. Не всякому захочется, да и не всем удобно рыться в «Своде законов» и
в его продолжениях, чтобы изучить все подробности узаконений, относящихся к
литературе. А здесь, в маленькой книжечке, предлагаются публике главные статьи
этих узаконений, вполне достаточные для того, чтобы ознакомиться с характером
нашей цензуры. Конечно, в делах человеческих никогда не бывает полного
соответствия с идеалом, и потому знание того, что должно делаться, еще не
вполне соответствует наглядному познанию того, что делается. Но во всяком
случае то, что делается, не находя себе оправдания в законе, есть только
случайное уклонение, истинный же характер известной деятельности всегда более
или менее определяется законодательством. Вот почему издание книжки
«Постановления о литераторах» мы считаем очень важным и полезным для
распространения в публике истинных понятий о настоящих условиях нашей
литературной деятельности. (...)
Нельзя не
сознаться, что все эти сведения не бесполезны и не совершенно чужды для
простолюдинов. Особенного одобрения заслуживает помещение сведений об
учебно-хозяйственных заведениях для крестьян и о законах относительно их
торговли. Для нашего простого народа чрезвычайно важно знание своих прав и
обязанностей по закону. Недостаток этого знания и производит то, что
простолюдина всякий волостной писарь, сельский начальник, наезжий чиновник и т.
д. может застращать, обмануть и обобрать. Это же незнание служит причиною и
того явления, что мужик не смеет слова сказать против обиды и самодурства
какого-нибудь бессовестного господина. «Кто их знает, - думает он, - может, оно
там так и нужно (...)». Что он должен терпеть, слушаться, работать и платить,
это он знает отлично, это ему все говорят, и все доказывают ему на деле его
обязанности. Но о том, что и он, в свою очередь, имеет свои права, хоть бедные,
но все же права, признанные и огражденные даже положительным законом, - об этом
обыкновенно никто не заботится сообщить ему. Не мудрено, если при таких
порядках и он сам нередко поступает противозаконно: ведь он «человек темный»,
закон «не при нем писан». (...) Да притом же ему только все твердили:
«Слушайся, терпи, исполняй, что закон велит»; и вследствие того для многих
закон сделался каким-то пугалом, которое надо обходить, если можно. (...) Но
стоит только простолюдину узнать, что действие закона обоюдно, - что,
подчиняясь ему, сам он может требовать подчинения ему и от других и что, таким
образом, в законе личность и имущество его ограждаются от всяких обид и
насилий, - стоит мужичку узнать все это, и он будет почитать и хранить закон
лучше, нежели многие из людей, так называемых образованных. Разумеется, одного
знания закона еще недостаточно, чтобы пользоваться его защитою, а во многих
случаях и общий закон не вполне удовлетворяет местным и личным потребностям
простолюдина; но, во всяком случае, знание условий, которым подчинена жизнь,
может повести к хорошим результатам. Если эти условия благоприятны, человек
ищет средства осуществить их и воспользоваться ими как можно полнее; если
неблагоприятны, - тогда человек может стремиться к их изменению и улучшению. А
когда ничего неизвестно, то, разумеется, не может быть и решимости на
деятельность.
Добролюбов
Н. А. Собрание сочинений: В 9 т. - М.-Л., 1962. - Т. 5. - С. 171-173
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии. Пожалуйста авторизируйтесь или зарегистрируйтесь. Powered by AkoComment 2.0! |